Мимар Синан — величайший из архитекторов в истории Османской Империи. Он был лучшим в своём деле и по сей день его имя ассоциируется с великолепием и статностью османских мечетей.
Я не зря вспомнила его имя, так как одним из его произведений является мечеть Зал Махмуда Паши, об этом человеке и пойдёт речь.
Зал Махмуд был Визирем Великого Сулеймана Кануни. Однако он не рядовой политический деятель, чьи деяния остаются незаметными в истории.
За именем Зал Махмуда кроется множество дворцовых тайн. И, пожалуй, самая великая из них — это преступление и наказание Шехзаде Мустафы.
Нет достоверных подтверждений того, что Зал Махмуд лично приложил руку к казни Мустафы, но то, что он был участником политических игр — несомненно.
Махмуд паша являлся правой рукой Хюррем Султан. Вместе с Рустемом Пашой они поддерживали супругу повелителя и продвигали именно ее сыновей.
И хотя Мустафу любили в народе, в глазах своего отца он не казался столь уж идеальным наследником.
И все же, вполне вероятно, что именно Мустафа стал бы следующим султаном, если бы не организовал бунт против собственного отца — уж слишком сильно ему хотелось править, а Сулейман все ещё оставался полон сил и энергии.
Что касается Зал Махмуда, то своё прозвище «Зал» он получил как раз-таки после казни Шехзаде, состоявшейся в 1553 году.
Вероятно, он принял на себя ношу организатора. Все же преступником был не простой человек, а сын самого султана.
При этом резкого политического роста Махмуда Паши не наблюдается. Ещё долгое время он остаётся в тени Рустема Паши, и лишь в 1566 году принимает титул Визиря — одного из…
И вот только теперь его деятельность становится заметной. Заслужив доверие султана, он продвигается по карьерной службе и о нем не забывает и новый султан — Селим II.
В качестве благодарности за верную службу и грамотную политику, Селим решает соединить брачным союзом одну из своих дочерей — Шахсултан и Махмуда Пашу.
Для султанши этот брак стал вторым, но вполне удачным. Зал Махмуд уже не молод и готов отойти от дел.
Ради красавицы жены он оставляет политику и даже принимается за благотворительность и строительство мечетей.
Не известно, построил ли он мечеть в качестве раскаяниях о казни Мустафы, либо же из других побуждений.
Но так или иначе, а конец его жизни был тихим, в кругу любящих членов семьи, и без всяких интриг.